ПОСЛАНИЯ президента в России — это атрибут политического ритуала, заимствованный, как и сам институт президентства, на Западе. Но, как и прочие атрибуты, это чисто внешнее подражание, подобно тому, как старик Хоттабыч изготовил для Вольки телефон-автомат из чистого золота: блестеть-то блестит, да позвонить по нему нельзя.

В Соединенных Штатах президент обращается к нации (заметим: не к конгрессу), чтобы изложить программу своих действий на ближайшее время. Граждане слушают главу исполнительной власти, чтобы понять, что им от нее ждать. Отсюда и вполне искренний и действительно массовый интерес.

У нас же народ понял главное: все, что произносится,— пустые слова. Отсюда и отношение. Не зря, наверное, Первый канал просто-напросто оборвал трансляцию речи Путина на полуслове и начал передавать очередную серию из фильма “Звездные войны”. И правильно: там тоже сказка, но хотя бы, в отличие от кремлевской, интересная.

А кто станет слушать тоскливые разглагольствования о свободе и демократии, когда у каждого пятого россиянина, согласно социологическим опросам, голова болит о том, будет он сегодня обедать или нет? Впрочем, от силы полпроцента нашего населения все-таки услышало то, что елеем легло им на душу. 

Во-первых, президент не только подтвердил свою недавно высказанную идею о сокращении срока исковой давности по приватизационным сделкам с нынешних десяти до трех лет, но и потребовал от правительства ускорить юридическое оформление этой индульгенции. Вот тут, кстати, в отличие от туманной свободы и демократии, все “чисто конкретно”.

Но одним подарком для лучших последователей дела Чубайса президент не ограничился. Теперь к новорусскому чуду путинского изготовления в виде плоской шкалы подоходного налога, когда и с трехсот рублей, и с миллиона государство берет одни и те же 13 процентов, добавилось новое достижение на ниве социального “равенства”: президент предложил отказаться от налога на наследование. 

Умиляет аргументация. Она практически одинаковая в обоих случаях. Когда вводили пресловутую плоскую шкалу, ссылались на неспособность наших доблестных фискалов собрать то, что полагается по закону: скрывают, мол, проклятые, свои доходы, и ничего с этим поделать нельзя. 

Теперь вот опять та же песня. Президент считает “правильным отменить налог на имущество, переходящее в порядке наследования. Потому что миллиардные состояния все равно где-то запрятаны в офф-шорах, они здесь не передаются по наследству”.

Ну ничего наши “компетентные органы” не в силах поделать с этими ушлыми миллиардерами и миллионерами, а посему надо просто отменить закон. Вот ведь как просто! Но по этой же логике (абсурд так абсурд!) почему бы не отменить и половину Уголовного кодекса: ведь преступников у нас тоже не ловят. 

В обычной жизненной ситуации, когда работник не в состоянии что-либо делать, исполнять свои служебные обязанности, не обязанности отменяют, а увольняют никчемного исполнителя, на его же место берут другого, способного и желающего делать то, что предписано. Но то — в обыденной жизни. В политике же, во всяком случае российской, все по-другому. А почему бы и нет? Ведь граждане терпят таких правителей, даже голосуют за них, значит, им нравится.

Может, и нравится, но до поры до времени. И причем — до весьма скорого. Даже нашему, прямо скажем, не в меру терпеливому народу когда-нибудь надоест, что власть прислушивается к нему не больше, чем к жужжащей мухе. А то, что это именно так, доказывает, можно сказать, вопиющая фигура умолчания в президентском послании. Глава государства умудрился почти в часовом выступлении не обмолвиться ни единым словом о том, что на устах у всех последние четыре месяца, — об отмене социальных льгот. Едва ли не каждый день по городам и весям России проходят акции с требованиями на эту тему, дело доходит до прямых стычек и столкновений, пресса переполнена сообщениями, даже дрессированный телеящик, и тот вынужден пусть и нехотя, но что-то говорить. И только президент знать не знает и ведать не ведает. А может, и ведает, но считает, видимо, все это сущим пустяком, недостойным поминания в возвышенном спиче.

Конечно, можно быть нарочито глухим и не слышать даже миллионного гула голосов. Но, как учит история, политическую глухоту иногда лечат… кулаком. Стоит ли дожидаться?

Борис КОМОЦКИЙ.