МНТК “Микрохирургия глаза” под руководством Святослава Федорова был любимым детищем перестройки. На его примере нам показывали, какие результаты может дать труд, освобожденный от бюрократических пут, труд, результатами которого распоряжается сам коллектив. Вот смотрите, говорили нам “демократы”, как будете жить, если отдадите нам власть. 

Сегодня работники одного из предприятий этого канонизированного медицинского комплекса стоят в пикете напротив здания Министерства здравоохранения, требуя дать им возможность работать. Так закончился самый впечатляющий горбачевский эксперимент. И то, как людей до этого довели, думаю, будет небезынтересно узнать нашим читателям.

Отдел экспериментальной хирургии в МНТК занимался научными разработками. 

— Наше подразделение,— говорит его опальный руководитель Сергей Багров,— существовало за счет деятельности хирургов. Это не устраивало Федорова. Он всегда пытался найти прямую форму связи между трудовым вкладом и тем, что человек зарабатывает. Поэтому предложил нам проводить научные разработки для МНТК “Микрохирургия глаза” на уровне внутреннего хозрасчета. 

В 1990 году было создано малое государственное предприятие “Научно-экспериментальное производство “Микрохирургия глаза”. В 1997 году после указа Ельцина о ликвидации малых государственных предприятий его перерегистрировали в ООО с тем же названием. Основной целью предприятия было проведение научных разработок в области офтальмохирургии. Кроме того, Федоров потребовал, чтобы новое образование наладило выпуск наиболее удачных из разработанных изделий, чтобы МНТК мог использовать их в своей повседневной работе. 

Результаты не заставили себя ждать. Предприятием разработан ряд уникальных изделий, которые затем были проданы за рубеж в виде лицензионных соглашений. Дело в том, что продаже самих изделий препятствует жесткое дискриминационное законодательство, которым западные государства защищают свой внутренний рынок от проникновения зарубежных товаров. Продавало их ГУ МНТК “Микрохирургия глаза”. Потому что люди, хотя и работали на самостоятельном предприятии, по-прежнему считали себя структурным подразделением МНТК, чувствовали себя частью его коллектива. 

— Федоров нами гордился, — отмечает С. Багров. — 

О результатах наших разработок докладывал на научных конференциях. 

Рос и авторитет предприятия. Когда в МНТК организовали курсы, на которых учились врачи со всей страны, была поставлена задача: обеспечить расходными материалами также и все те клиники, где по федоровским методикам проводились операции. И научно-экспериментальное производство было расширено. Оно обеспечивало около пятисот различных лечебных учреждений, причем такими препаратами, которые даже аналогов в мире не имеют.

К сожалению, говорить об этом приходится в прошедшем времени. После трагической гибели Святослава Федорова его место занял руководитель екатеринбургского филиала Христо Тахчиди. С приходом нового руководителя люди почувствовали к себе совсем другое отношение. 

— Наследник Федорова, — отмечает С. Багров, — стремится вытравить из коллектива тот дух, который в нем создавался его основателем. Святослав Николаевич на каждой утренней конференции вбивал в голову всем сотрудникам: вы не рабы. Бросьте вашу рабскую психологию, вы — хозяева своего труда. Вы должны гордиться своей страной, своими разработками, своими изделиями, своими руками, своими мозгами и т. д. 

Сегодня в МНТК у людей культивируются страх, неуверенность в завтрашнем дне. Люди запуганы, идет отток квалифицированных кадров. Нормальные серьезные молодые врачи уже ушли. А те, кто остался, боятся, как бы их не выгнали. 

Святослав Федоров был настоящим патриотом своей страны. Он не только вывел российскую офтальмохирургию на международный уровень, но и считал, что она должна существовать вместе с производством расходных материалов. Всегда могут возникнуть критические ситуации, когда Запад перекроет их поставки. И тогда хирург останется с больным один на один. Поэтому Федоров старался развить производственные мощности, которые обеспечивали бы хирургов расходными материалами. 

Тахчиди повел иную линию. Сначала стали настойчиво звучать призывы шире использовать зарубежные расходные материалы. 

— Каждый раз, когда мне предоставлялось слово на конференциях,— рассказывает С. Багров,— я обращался к врачам: если вы недовольны чем-то в наших изделиях, высказывайте пожелания, критические замечания. Они заставляют нас совершенствовать эти изделия. Если вы все время будете в статьях и выступлениях твердить, что наша продукция самая лучшая в мире, мы успокоимся. Но практики изделиями были довольны. Вплоть до июля прошлого года. А затем, как по команде, буквально все в наших изделиях стало плохо. 

Мы спрашиваем: а где же рекламации? Их нет. Собирают ученый совет. На нем звучит, что мы что-то не так делаем. Мы просим протокол ученого совета, чтобы внести поправки в свою работу. Нам ничего не предоставляют. Запрашиваем других людей — нам отвечают, что продукция у нас классная. 

А затем Тахчиди и вовсе запретил сотрудникам МНТК закупать изделия своего научно-экспериментального производства! Врачи ГУ МНТК бегают, ищут его продукцию, например, препарат “Глекамен”, который не имеет аналога в мире. А просто закупить тут же, на месте, не могут. Некоторые филиалы в обход запрета, через посредников, кое-что все-таки приобретают: работать-то надо. 

Дальше — больше. Руководство МНТК отказалось продлевать договор аренды и потребовало, чтобы неугодное предприятие выехало. Но за один день этого не сделать. Вопрос не только в том, чтобы подыскать помещение, но еще и соответствующим образом его оформить. Нужно пройти много согласований и преодолеть немало чиновничьих барьеров, чтобы выпускать там изделия медицинского назначения. 

Тогда Тахчиди распорядился отключить телефоны, а с мая — электроэнергию и воду, насильственно прекратив тем самым производственный процесс. А когда новое помещение все-таки было оформлено и можно было переезжать, Тахчиди приказал охране заблокировать оборудование, принадлежащее научно-экспериментальному производству, не позволяя его вывезти. Иными словами, и в прежнем помещении не дают работать, и на новое место не дают выехать. В итоге предприятие платит за аренду МНТК, платит за аренду нового помещения и ничего при этом не производит! То есть его просто банкротят. Причем бандитскими методами. 

В то же время ни одного имущественного иска в адрес научно-экспериментального производства МНТК не направил. У него никогда не было к ООО никаких претензий ни по распределению прибыли, ни по другим экономическим вопросам. И сейчас он свои претензии на имущество никак не формулирует. Просто, используя силу, разрушает предприятие. 

— Мы официально, письмом, предложили господину Тахчиди выбрать один из следующих вариантов или предложить свой,— говорит С. Багров.— Если вы претендуете на наше имущество, мы остаемся в ваших стенах на время, пока правовым путем будет решаться вопрос. Но при этом включите свет, воду, телефоны: дайте работать. Если не можете на нас смотреть — съедем, дав гарантии, что никуда это имущество не денем. Мы с 1990 года существуем и еще ничего из оборудования не продали. 

Ответа нет. 

По мнению работников МНТК “Микрохирургия глаза”, все зло сосредоточено в его нынешнем руководителе Христо Тахчиди. Но этот христопродавец существует не в вакууме. Ведь МНТК — государственное учреждение. И руководителя подыскал и назначил министр здравоохранения Юрий Шевченко. Естественно, что коллектив уничтожаемого предприятия обратился к нему по поводу противозаконных и крайне вредных для системы здравоохранения действий его назначенца.

Реакция для просителей была неожиданной. Вы, мол, не государственное предприятие — и нечего к нам обращаться! А что, правительство существует только для государственных предприятий? Разве не с его подачи созданы различные формы собственности, названные равноправными? 

Коллектив предложил: давайте мы перейдем в государственную собственность. Не мы же придумали и потребовали сменить статус малого государственного предприятия на ООО! Мы не коммерсанты, а ученые и врачи. Предприятие создал Федоров, чтобы научить нас зарабатывать деньги. А нас загнали в рамки какой-то рыночной экономики, которой на самом деле в стране нет, и теперь топчут ногами. Действовать правовыми методами бесполезно. Если нет денег на взятки, то суды и правоохранительные органы будут тянуть с решением вопросов до бесконечности. 

А вы нам не нужны — вот ответ минздравовских чиновников. Обратились к президенту и его полномочному представителю по Центральному округу. От них вообще никакого ответа не дождались.

А ведь есть документы, свидетельствующие о том, что Тахчиди, будучи генеральным директором екатеринбургского филиала МНТК, создал частную структуру-близнеца (ЗАО с тем же названием) и передал в это ЗАО государственное имущество на 42 миллиарда рублей. После этой “операции” было принято решение коллегии Минздрава, требующее вернуть “прихватизированную” собственность государству. Но оно так и осталось невыполненным. Надо полагать, не без соучастия руководства министерства.

Так вот, именно этого расхитителя государственной собственности министр здравоохранения назначает преемником Святослава Федорова! Случайно? В таких делах случайностей не бывает. Возможно, между ними существует какой-то сговор.

Но какова конечная цель, которую они преследуют? Однозначного ответа на этот простой вопрос сегодня дать, к сожалению, нельзя. 

С одной стороны, напрашивается версия о захвате господином Тахчиди рентабельно работающего предприятия путем его искусственного банкротства. Но в ней смущает одно обстоятельство. Чтобы захваченное предприятие давало прибыль, надо им эффективно руководить. А то, что творит этот господин в МНТК “Микрохирургия глаза”, эффективным руководством не назовешь. Скорее, это напоминает действия громилы. Поэтому ожидать, что после захвата научно-экспериментального производства в стиле его руководства что-то изменится, по меньшей мере наивно.

Гораздо более вероятна версия о том, что ликвидация научно-экспериментального производства нужна для расчистки дороги на наш рынок иностранным компаниям. Предприятие ежегодно производило продукции более чем на миллион долларов. Причем цены оно держало в несколько раз ниже, чем на импортные аналоги. 

Например, линзы, которые по лицензии МНТК производят в США, стоят там от 80 до 400 долларов. Наши линзы больницы получают за 18 долларов. Дренажи антиглаукоматозные у нас стоят 60 рублей, а американская фирма STAAR продает их от 100 до 200 долларов за штуку. То есть отечественные производители мешают зарубежным конкурентам продавать на нашем рынке их продукцию по многократно завышенным ценам.

— Да, может быть, мы в этом плане не умеем работать, получать сверхприбыли, — говорит С. Багров.— Но, учитывая состояние нашего здравоохранения, людям, наверное, мы нужны. Так нас учил работать Федоров. Все зависит от того, о чем у тебя болит душа. У наших сотрудников она болит о стране, о людях. К нам приходят, требуют наши изделия. А мы продать не можем. Нам просто без всяких объяснений не дают их производить. 

В пользу версии о том, что министр здравоохранения Юрий Шевченко работает на западные фармацевтические компании, говорят многие факты. Это и разрешение ввозить в страну и беспрепятственно продавать не прошедшие клиническую проверку препараты под видом биологически активных добавок. Это и создание искусственных барьеров для ввоза в страну более дешевых препаратов из Индии и других стран, противостоящих диктату Запада в области “защиты интеллектуальной собственности”, чтобы не допустить их конкуренции с западными аналогами. Наконец, он издал приказ о переходе на европейские отраслевые стандарты, на корню удушающий отечественную медицинскую промышленность. 

Внешне этот приказ выглядит как забота о качестве отечественных медицинских препаратов и изделий. В действительности к их качеству, прекрасно регулировавшемуся прежним стандартом, он не имеет никакого отношения. Европейские стандарты были созданы специально для того, чтобы максимально затруднить выход на западные рынки зарубежным производителям. Они включают массу бессмысленных требований, вплоть до обеспечения перепада давления в помещениях, безмерно удорожающих фармацевтическую продукцию. Причем никакого государственного финансирования не предусмотрено. Все эти непосильные затраты отечественные производители должны нести за счет собственных ресурсов.

Те, кто производит продукцию, должны перейти на новые стандарты к концу 2004 года. Те же, кто начинает работать вновь, должны для получения лицензии иметь помещение и оборудование, уже соответствующие этим стандартам. Иными словами, к этому сроку подавляющей части отечественных предприятий медицинской промышленности просто запретят выпускать продукцию. И тогда на российском рынке будут безраздельно господствовать западные фирмы. А лекарства и медицинские изделия станут недоступными уже не просто большинству, а подавляющему большинству наших граждан. 

Так в чьих же интересах действует министр? Уж точно не в интересах государства и системы здравоохранения, которую он возглавляет.

Владимир ДЕКТЕРЕВ.