С августовской почтой я получил одно весма характерное письмо — от В.В. Жириновсого. которому сперва и не собирался отвечать, но всетаки в отповеди на мои июльские заметки этого нестандартно известного политика есть типичные приметы нашей искаженной и неадекватной общественно-политической жизни. «Александр Александрович! (конечно, без «уважаемого»). У меня нет вопросов к стилистике статьи (к стилистике вопросов не бывает — только к автору. — А.Б.) — писал, безусловно, хороший журналист. Вот содержание, как вы ни старались, оставляет желать лучшего. Слишком заметно, как из-под строчек торчат «красные» уши Зюганова и Суслова (упокой, Господь, его душу). То есть как самый типичный коммунист вы применяете излюбленный метод пропаганды застойных времен: на страницу текста — 60% правды, остальное — беззастенчивое вранье». Ну с этим нельзя согласиться хотя бы потому, что в отличие от Суслова или Жириновского я не был типичным выдвиженцем или баловнем Системы, «стопроцентным коммунистом» по номенклатурным меркам, не оправдал проверки на благонадежность (без этого кандидатом в президенты России, например, было не прорваться!), писал безоглядные песни, стихи и очерки, в которых рисовал реальную, а не удобную пропагандистскую действительность, изливал искренние чувства и в отличие от множества коллег ни от одной строчки — не отрекаюсь, спокойно и стопроцентно их печатаю при надобности. Да и Зюганова ставить на одну доску с Сусловым, утратившим связь со страной, временем, народом, не бывавшим последние 20 лет даже в командировках, действовавшим скрытно наподобие какого-нибудь Волошина, — просто смешно.

Но дело не в частных обвинениях и ярлыках — непродавшимся литераторам к ним с разгула перестройки и с августа 1991 года не привыкать, а в сути обвинения и ненужного назидания: «Не «повторяйте лакейски» за самоуверенными псевдокоммунистами типа Селезнева слова о "первоиюльском горячечном бреде Жириновского о том, что в стране готовится государственный переворот», если вы не в силах осознать глубину внутренних процессов, происходящих в нашей стране. Если не можете мыслить глобально, если не доросли еще до серьезного анализа ситуации, тогда лучше занимайтесь литературными изысками, пишите критические или хвалебные статейки о стихах - у вас это хорошо получается. И помните народную мудрость: «Каждый сверчок знай свой шесток». Не надо лезть на чужой Д шесток — можно вдруг из «инженера человеческих душ» превратиться в бомжа на помойке».

Про тон и корректность я уж не говорю: это стало приметой якобы политического Д стиля. Почему «статейки», если «хорошо получаются», печатаются и легли в основу диссертации о современной лирике («Геройству храбрых поем мы песню!», — восторженно написал в отзыве покойный критик Евгений Осетров)? Почему я, автор двадцати книг, опытный редактор, теле- и радиожурналист, наконец, — отец семейства, И должен превратиться в «бомжа на помойке»? Если это — не беспочвенное предсказание, а вырвавшаяся угроза, то и она не страшит по тем же вышеназванным причинам. Но, повторяю, не в частностях дело. Меня, литератора русской школы критического реализма, публициста, имеющего своего читателя, в откровенно беспардонной форме хотят лишить права на честное суж-дение. на выводы, не из пальца высосанные. а подсказанные текущим опытом и за-вешанные лучшими умами и сердцами России.

Жириновский лихо предрек переворот, смену президента и правительства без объяснения причин, без раскладки сил и — умыл руки. Я услышал это не от псевдокоммуниста Селезнева. а из теленовостей. Если исказили, обор-вали фразу, не так ее подали — объяснись, предъяви претензии к ТВ. При чем тут обо-зреватель? Если в этом лихом прогнозе есть подоплека, скрытая пружина — вскрой, предостереги. Иначе это провокация, блеф, неуважение к своим же избирателям: знать и не растолковать. Но вернее-то всего, что это — очередной ход или пробный камень Кремля, озвученный, как часто бывало, Жириновским. Тогда твердо замечу одно:провокации, «загогулины», иррациональные замыслы той же администрации президента анализу не поддаются. Тут требуется иной подход. Или мы не помним план государственного переворота, опубликованный отставным Третьяковым в «НГ», оказавшимся игрой ельцинских, а потом и путинских пиарщиков? Как в мошеннической игре может разумный человек что-то ана-лизировать — только извлекать выгоду или брезгливо возмущаться! Тем более что в августовском интервью заботливый охранитель президента обещает победу Путину в 60 процентов голосов (то же любимое соотношение, что и высчитанная правда в моих заметках!), да к тому же еще в первом туре. Непонятно: таким блистательным образом вернется к власти свергнутый после переворота президент или это уже запредельный аналитический выверт?

Автор гневного письма призывает на помощь народную мудрость, хотя Ежи Лец, анализируя не чуждые Жириновскому польские пословицы, заметил, что«все поговорки противоречат одна другой: в этом, наверное, и заключается народная мудрость». Я тоже считаю, что в век массовой информации и общей ввергнутое в трагедию века приведенная поговорка «каждый сверчок знай свой шесток» — противоречива и неуместна. Тем более что и в ельцинской, и в путинской России командный шесток занимают одни и те же сверчки-аналитики, чьи конъюнктурные суждения и верноподданические прогнозы в зубах навязли. Уже заранее знаешь, что скажут И.Бунин, В.Никонов, С.Марков, Г.Сатаров — несть им числа! Но вдруг по-являются и замшелые «аналитики» другого ряда. В «АиФ» директор ВЦИОМ Юрий Левада — слуга всех правящих систем и общественных устройств, рассказывает с ужасом ельцинскому аналитику и писателю Вячеславу Костикову: «У молодежи нет иммунитета к отвратительным сторонам советского прошлого. Они не могут оценить этот опыт... Для них ГУЛАГ, психуш-ки для диссидентов, руководящая роль КПСС — абстракция». Я помладше Левады, который при коммунистической системе не сидел на нарах, но и для меня, уже деда, это — абстракция, либеральный жупел, как уж тем более для сына — зрелого гражданина, получившего два высших образования при Советской власти. «Поразительно, — стенает директор аналитического института, — но 12—14 процентов молодежи даже сочувствуют коммунизму. И эта доля, к сожалению, в последнее время несколько выросла. Это от незнания». А может, как раз от трезвого знания, от пытливого молодого ума и не искаженного «аналитиками» взгляда на действительность? Разве молодежь не видит, что красавец МГУ построен в советское время, что в те годы «Лужники» были царством спорта, а не торговли с горящими складами под путепроводом, что молодой талант мог бесплатно заниматься в любой студии, а юный путешественник из средней семьи мог поехать куда угодно по необъятной стране? Постижение духовного, культурното и географического пространства — вот что ценит новое поколение, не «идущее вместе» и не «выбирающее пепси». Чем больше будет знать, читать и незашоренно видеть молодежь, тем больше будет сочувствующих самой гуманной теории-жизнеустройства из всех, выработанных человечеством, предвидящих крах царства голого чистогана и наглой несправедливости.

А теперь, раз моя заметка похожа на открытое ответное письмо, не можете ли вы, Владимир Вольфович, ответить, почему же фракция ЛДПР во главе с аналитиком-прозорливцем в полном составе уклонилась от голосования по насущному закону о борьбе с коррупцией и тем самым способствовала его провалу? Или нужно какое-то особое чутье, чтобы понять, в чем реальные, а не высосанные из пальца беды России?!

В лучшей из всех появившихся статей памяти столь любимого думскими центристами и демократами премьер-министра Столыпина (я тоже считаю, что, сравнивая его с Кириенко или Касьяновым, мы видим всю степень деградации правителей) Василий Розанов в 1911 году писал: «Вся революция, без «привходящих ингредиентов», стояла и стоит на одном главном корне, который, может, и мифичен, но в этот миф все веровали: что в России нет и не может быть честного правительства». Череда сменявшихся новорусских премьер-министров, один из которых был включен в список самых богатых людей планеты, а другой прямо зовется «Миша—2 процента», не просто углубляет миф, но делает его страшной реальностью. «На Столыпине, — продолжает строгий современник, — не лежало ни одного грязного пятна: вещь страшно редкая и трудная для политического человека». Нам уже кажется: невозможная, правда, Владимир Вольфович? Так какой тут, к дьяволу, анализ или глубинный процесс! Великий исторический аналитик Карамзин на вопрос: «Как там, в России?», вздохнул и немудряще ответил:

«Воруют...». Сегодня бы он просто вздохнул: нет адекватного глагола в богатейшем русском языке! А вы не сделали самого естественного и насущного, не подумали о будущем страны и ограбленных избирателях. Так и впрямь кто-то из нас может кончить бомжем на помойке.

Ну и в заключение — сравнительный прогноз. Вы, как высоко ставящий себя аналитик, еще до автокатастрофы в США и контузии глазного яблока, видите такой расклад в Думе после выборов 14 декабря 2003 года: «У коммунистов ожидается максимум 50-60 депутатов, у ЛДПР - 70-100 (вот это разброс и вольность аналитика! — А.Б.), все остальное — контрольный пакет -250—270 — у «Единой России» («Мир новостей». 20.08.2002)». Я, как «автор статеек о стихах» и сверчок, не желающий садиться на пригретый шесток (кстати, первым литературным прозвищем Пушкина было — Сверчок), позволю себе резко не согласиться с. предсказанным раскладом. Да, увы, многие избиратели не протрут очи, не проявят элементарного понимания, и «Единая Россия», к моему сожалению и горю России, может набрать большинство голосов, но оно будет куда меньше 200. Верхний предел мечтаний вашей партии — около 100 депутатов — я отдаю коммунистам, а ЛДПР оставляю не больше 20 мандатов. Надеюсь, вы не попадете больше в автокатастрофу, да и мое сердце сдюжит невыносимую порой атмосферу, а значит, вместе с читателями и мы с вами лично сравним прогнозы. Поскольку бомжем я не окажусь, то, проиграв спор, готов поставить вам бутылку водки «Жириновский». А ну как выиграю?