Незамедлительно, пусть и несколько сумбурно, заставила выступить с этими заметками предпраздничная веха: 6 марта закончился прием документов на участие в конкурсе за обладание общефедеральным каналом с «числом зверя» — 6 (где, в каком символе скрыта третья 6-ка? Или это весь народ — на блатном жаргоне?!), а толчком послужила обширная статья Юрия Белова «Сердце в голове», опубликованная в «Советской России» 7 марта.

Так совпало, что эту теоретическую статью я читал под беспрерывно повторяющиеся рваные программы «Evronews» (вот ведь внедрили новое идеологическое занудство!) и, в частности, под репортаж с какого-то телевизионного фестиваля компьютерных технологий, где демонстрировались и побеждали программы — от фильма ужасов до мультика про насекомых — «в режиме реального компьютерного времени», как сыпали безумными терминами организаторы — ведь это нонсенс, сюрреализм: «реальное компьютерное», то есть реальное виртуальное...

Современные технологии на телевидении позволили владельцам каналов и человеческих душ зримо добиваться высшей формы подмены реальной жизни. Ведь это и есть заветная идеология всякого тоталитарного или олигархического государства, о воцарении которого в России справедливо пишет Юрий Белов. Малопонятное для невнимательного читателя название его статьи родилось из каламбура Наполеона, который повторял, что диктатор должен говорить кратко и непонятно: «Сердце государственного деятеля должно быть у него в голове». Но прежде чем биться за здравый смысл, надо определить, есть ли у некоторых деятелей голова? Огромные сомнения одолевают... Например, разжалованный из вице-премьеров Клебанов все-таки еще возглавляет как министр важнейший государственный сектор, но вдруг соратник Чубайса брякнул после того, как съехал на горных лыжах, а вернее — на пятой точке: «Горнолыжный спорт может быть массовым». И это говорится в нищей равнинной стране, где теперь далеко не в каждой семье есть простые лыжи-«дрова», где в десять раз стало меньше работающих на когда-то знаменитом лыжном комбинате «Сортавала». Наконец, где до редких гор и насыпных холмов надо добираться на самолете или даже подмосковной электричке, которая дорожает каждый квартал. Не знать, не понимать этого — признак болезни сердца и головы, осознавать, но издеваться — тем более позорно для «госдеятеля» и тележурналиста, который не возразил, не пошутил хотя бы. Для меня это — убогий, но ярчайший пример состояния и сверхзадачи мирового, но особенно российского телевидения, все более зависящего от денежного мешка и властного диктата: любыми путями не пущать реальную жизнь России и здравый смысл на экран!

ЧУДО И ФИКЦИЯ ЖИЗНИ

На Светлое Рождество Христово мой маршрут частично совпал с президентским. Звучит солидно или по-хлестаковски — кто как прочитает. Но это сущая правда. Я уже рассказывал, что мы попали с Владимиром Путаным в славный городок Малоярославец в один солнечный и морозный день 7 января. Правда, он прилетел на вертолете из Владимира, а я приехал на электричке, где нельзя ни читать, ни говорить спокойно из-за бесконечных проходов громкогласых торговцев. Перед Путаным выступали с представлением девочки из приюта при Никольском Черноостровском монастыре, а я их видел на ночной службе в отреставрированном монастырском храме. Народу было — не протолкнуться, а они ловко сновали, поднимались на хоры подпевать, уносили огарки свечей, первыми по-дошли к святому причастию, но дождались конца службы почти в 3 часа ночи. А утром уже кружились и пели перед президентом в средней школе Малоярославца. Владимир Путин назвал их выступление чудом и благостно добавил, что «талант воспитателей воплощается в детях». Да, воспитательницы -монашки у них хорошие, но само пребывание в приюте говорит о том, что их Богом данные воспитатели — родители — умерли рано, спились, лишились прав как наркоманы. Я смотрел на них, переживая, потому что 7 лет назад снимал для телепрограммы «Русский дом» основательницу приюта — бывшего редактора знаменитого издательства «Советская Россия» Марину Нестерову, так резко поменявшую судьбу, и. воспитанниц, конечно. Их было всего 10, сейчас — 40. Пусть ухоженных, проходящих школьную программу, но в 4 раза больше сирот! В официозном парадном репортаже кто об этой правде скажет?

Перед Малоярославцем Путин побывал на знаменитом заводе в Гусь-Хрустальном. Я не раз туда приезжал, выступал на Фатьяновском празднике, писал и снимал репортажи о трудной жизни прославленного производства (вдоль дороги-то стоят, продают в метро и на рынках хрусталь перекупщики у тех, кто получает зарплаты продукцией!), но из благостного репортажа мы ведь не узнаем, а как сегодня живет старинный промысел. Вроде бы и есть какое-то отражение жизни, картинка реальности, но по сути — фикция. Мы никогда бы не увидели эти городки по общефедеральным программам, если бы не приехал президент, если бы не замерз Волхов, не убили кого-нибудь в N-ске. Мы не видим прозы и поэзии жизни глубинной, реальной России — мы зрим виртуальность, декорацию нескончаемой политики...

Еще за 165 лет до всего этого Александр Пушкин писал затасканные ныне слова: «С удивлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)...» Как в воду глядел, ей-богу.

СОЮЗ СОЮЗОВ?

В своей аналитической статье Юрий Белов тоже ссылается на Пушкина и на убежденность его друзей: «Вся история России вложила в него свою силу». Так вот, исторический анализ автору дается куда глубже и убедительней, чем попытка выстроить сильную политическую и духовную альтернативу «второму после февраля 1917 года пришествию либералов» и «антигосударству, образованному на предательстве национальных интересов нашего Отечества». Эта практическая слабость объяснима, но все равно требует комментариев. Так, автор справедливо видит панацею от обрушившихся бед в объединении всех здоровых сил, многонационального большинства во главе с русским-народом, но каковы политические, организационные пути к объединению? Я их, увы, не увидел. «Более реален (чем Народно-патриотический союз России. — А.Б.) союз союзов с определением принципов (условий) общенародного движения за спасение Отечества. Что же касается НПСР, то он может выполнить объединительную миссию, если заявит о себе, как о союзе антилиберальных сил, антиолигархических и антирусофобских сил, чего пока еще не случилось». И не слу-чится! Прежде чем говорить о немыслимой структуре — «союзе союзов» — надо разобраться с сами-ми союзами и их программами. Например, выступая в «Русском доме» Сергей Глазьев главным итогом 2001 года назвал «укрепление НПСР, создание сильных программ». В чем это усиление выразилось? Где увидеть эти внятные программы и как на них реагирует власть? Сам Глазьев не раз излагал свою экономическую концепцию. А что же с культурной, идейной составляющей? Мне, далеко не самому обделенному информацией и общением литератору, сие неизвестно. Конечно, мог бы справиться, узнав адрес и телефон, так сказать, штаба НПСР, но что бы это изменило? Ведь я, и патриот, и по мере сил выразитель народного мнения, не вовлечен в общее дело, не осведомлен о нем хотя бы. Или в век информатики нет информационного обеспечения, путей просвещения и единения? Или это не мой союз?

Возьмем уж совсем, казалось бы, «мой» — Союз писателей России, членом правления которого, по идее и общественной должности (председатель огромного творческого объединения поэтов Москвы и Подмосковья), мне положено быть. Но вот недавно подводили итоги литературного года — ни письма, ни другого приглашения. Да Бог с ней, с конкретной персоной! Знает ли кто-то из оставшихся верных русской литературе об итоговом событии, о представленной картине отечественной словесности? Убежден, кроме заседавших — почти никто. «Литературная газета», главный редактор которой входит в другой — Союз российских писателей — об этом заседании не написала, родную «Литературную Россию», которой отдано было столько лет, теперь не купишь в ларьке, а с Союзом писателей России она конфликтует. Новая многотиражка российских писателей доступна только в здании СП. Ну и по телевидению, понятно — ни словечка. Ведь тот же канал «Культура» дает эфир узкой группе литераторов.

Так с кем и как духовно объединяться, если ничего не знаешь, если, кстати, писательские организации даже вокруг имущества Литфонда и Переделкина никак наследственно не объединятся? «Организуем, к примеру, — восклицает Белов, — в Великом Новгороде, Вологде, Санкт-Петербурге, Москве, Новосибирске общества защиты русской культуры». Зачем, когда есть противоборствующие на ниве культуры творческие союзы и фонды культуры? Им-то что мешает трудиться в поте лица на одной ниве с крестьянским упорством? Вопросов больше, чем ответов...

Смотрел по ТВ «Крестьянскую заставу» с ведущим в модной дубленке и в неуместной ковбойской шляпе и вдруг в конце передачи выхватил профессиональным взглядом в титрах еще один союз — «Медиа-союз России и Беларуси». Вот, оказывается, какая структура существует! А много ли вы, читатель, видели на ТВ духовных программ этого союза? В «Крестьянской заставе» сюжет о сырном заводе в Белоруссии, в зоне, пораженной Чернобылем, был неудачен, потому что антирекламен. Так нельзя страх перед белорусскими продуктами снять: «Мы не любую продукцию можем по нормам производить, а вот сыр...». После этого и сыр не покупают. Ну, бьются работники, побеждают радиоактивное загрязнение — помалкивайте лучше. А вот о многом важ-ном и насущном усилиями этого медиа-союза надо бы рассказать! Перед мартовской встречей без галстуков лидеров СНГ президент Александр Лукашенко обещал задать нелицеприятные вопросы о военном присутствии США в Средней Азии. Промолчал? Слишком резок был? Отчаялся услышать вразумительный ответ после событий вокруг Грузии? Ничего из телерепортажей не знаем...

Сообщили все СМИ, что дело против секретаря еще одного важного союза — Павла Бородина в Швейцарии прекращено. А за что наложили штраф? Вы хоть объясните, оправдайте начальника! Или все-таки было незаконное отмывание десятков миллионов долларов? Сколько можно ограничиваться по всем каналам полуправдой и лицезреть адвоката Элеонору? Имя, конечно, звучное, да и женщина интересная, но ведь — за деньги говорит... И так чего ни коснись. Ну а про участие в конкурсе на ТВ-6 этот медиа-союз вообще замолчал.

ПОДЕЛИТЕСЬ С РОССИЕЙ!

Именно так хочется восклик-нуть в преддверии 27 марта: поделитесь с народом своими реальными планами, господа претенденты, ведь только ограниченная и пустая информация идет: кто подал заявку (14 претендентов, среди них нафталинный Горбачев-фонд), кто за спиной — «Ой, недоброжела-тель СМИ Примус (Примаков. — А.Б.) по подсказке Кремля вме-шался» или: «А идеологом будет Чубайс, хоть доверие к нему в Кремле упало». Но о главных пла-нах и заветных идеях — только на «своих» каналах и в выигрышном свете. Например, Сергей Москвин по М-1 заявил, что олигархи не будут платить команде Киселева 6 — 8 миллионов долларов (ничего себе аппетиты!) и что «на конкурсе должна победить не политика, а экономика и творчество». Вездесущий Немцов заявил, что создается «второй государственный канал» (а какой первый?) и что «частный канал только один — НТВ». А вот главная пресс-конференция не состоялась, 12 апостолов капитализ-ма переругались и не смогли выйти к пастве, глава «Мсдиа-социума» Евгений Примаков заявил, что «не по нашей вине».

Социум — это социальное и культурное единство. Но если хотите добиваться его, поделитесь эфирным пространством с народом — пусть выскажется, а что он-то хочет и какого канала ждет? Вот тут НПСР, как и КПРФ, как и любые патриотические и культурные союзы, должны стать выразителями и определителями демократического мнения, активными борцами за политическое влияние и свою долю на информационном поле. Ведь за коммунистов голосует больше трети населения, а против либералов — 90 процентов народа, но последние не вылезают из телевизора. Больше 80 процентов населения — русские, культурно православные люди, но их традиции, верования, вкусы и чаяния — почти не выражают программы вроде «Культурной революции». Ну какое тут «социальное единство»!

Достаточно очухаться от лжи и плена чистогана, отречься от сектантства, выйти в народную жизнь из одинаково оформленных студий, надоевших, пусть и шикарных, кабинетов, модных интерьеров, чтобы прикоснуться к реальной России. Не надо даже никаких идеологических установок, патриотических увещеваний и биений в грудь — просто достаточно зеркального отражения без искажения бытия. Как боятся у нас дать, не уродуя, слово разным людям — русскому деятелю, национальному самородку, человеку труда! Не устаю повторять, что лучший сюжет за все годы существования занудно-ангажированного НТВ — осенний репортаж с Дальнего Востока о том, как все население бывшего процветающего поселка — от школьников до инвалидов — уходит в тайгу шишковать и заготавливает до упаду кедровые орехи, чтобы перезимовать: единственный горно-обогатительный комбинат давно стоит, а ведь прежде-то лишь на свиданиях орешки эти щелкали — теперь китайцам за бесценок загоняют. Такая картина олигархической России открылась, такая бездна «реформ», что Киселеву, наверное, Гусинский выволочку сделал похлеще, чем за любую непроверенную ложь или непроходимую глупость.

Ну а сам я, пока носят ноги, колочусь из последних сил, чтобы сделать авторский вклад в борьбу за реальную, а не виртуальную Россию — осуществить недорогой телепроект «Белая дорога». Так называлась моя книга путевой лирической прозы, которая родилась после путешествия с армейским другом на север по московской долготе. На ней точно каким-то сверхдержавным замыслом или Божиим промыслом расположены города Дмитров, Талдом, Белый Госюдок, Кашин, Красный Холм, Весьегонск, Суда, Бслозерск — северный форпост Московского государства. Показать бы, распознать неспешно, что изменилось в этих издревле обжитых, ратных и песенных краях за четверть века? Убрали хотя бы ресторан из главного храма Кашина? Кто отдыхает на тамошних водах и сеет лен в окрестных когда-то золотых полях? Много ли снетка в Белом озере и стоит ли наготове ладья ушкуйников-первопроходцев? Как поживают семь брательников — однофамильцев Бобровых, что с их бывшим колхозом «Россия»? Остались ли раки в Мологе или только на поле старинного герба Весьегонска? В 1919 году в городке гостил Демьян Бедный, написал поэму «Рак на золотом поле», а потом признался в «Правде»: «Ехали учить, пришлось учиться. Не спрашивать, а отчитываться. Потому что — надо это сказать открыто — во всем хорошем, что создалось и создается на местах, мы ,в этом не только не повинны, но и вовсе не осведомлены...».

Вот и мы тоже, а слушаем круглосуточно поучения, споры и версии тех, кто повинен в бедах страны, или видим ухищрения, избитые шоу и духовные выверты нанятых теми, кто призван эти провинности скрыть, окарикатурить, получить свое и оставить всех в дураках на бесконечном Садовом кольце или в дебрях плохо придуманного дизайна, «реального компьютерного времени». Лишь бы честное знание и видение жизни не пришло на экран. Вот главное поле духовной борьбы сегодня! И пока государствепнические, святоотеческие, здоровые силы в ней, увы, терпят поражение. Подождем еще одного этапа — 27 марта, по мере сил вмешаемся в битву и проверим, где окажется вяло бьющееся сердце ТВ — за пазухой банкирского клана, в руках государственно ориентированных дея-телей, в голове или более низменном месте...

Александр БОБРОВ