Май с торжеством природы, первым теплом и отрезвляющим похолоданием, светлыми праздниками и грозными историческими напоминаниями обязательно готовит еще какую-то общероссийскую подлость, разбитую мечту, сменяющуюся маятой.

     Нынешний май, отмеченный пышной коронацией на второй президентский срок Владимира Путина, окончательно развеял все радужные надежды, особенно у многомиллионной армии ветеранов, которые в большинстве своем голосовали за действующую власть, за него, такого энергичного да симпатичного. Как поется в блатной песне, звучащей на кошмарном «Шансоне»: «Опали яблони в саду, душа отплакала, отпела…». Заморозки сбили первоцвет, и стало очевидной полная несостоятельность правящей верхушки, страшная оторванность ее от народа и деградация элиты. Пример губернатора Аяцкова еще раз показывает: бери любого, проверяй — и можно дело заводить, сажать или устранять. А можно и орден дать: рули, мол, дальше.

     Два наиболее впечатляющих факта-акта и действа-злодейства в мае: взрыв в Чечне, который унес жизнь путинского ставленника Кадырова и сделался, как мечтали силы зла, главной новостью в день великого праздника Победы, ну и отложенное решение правительства о лишении ветеранов и пенсионеров законных льгот, которое созрело к тому периоду, когда цена за нефть достигла высшей отметки. Более неуместного, бездарного и подлого (выбрали — получайте!) решения безликого правительства Фрадкова трудно было, конечно, придумать!

     Главным светским событием весны бульварной прессой был назван не праздник Победы, а знаменитый Венский бал, который прошел напротив Кремля, в киноконцертном зале «Россия». Для украшения зала из Вены доставили 50000 роз, над меню колдовали лучшие австрийские повара. По сообщениям восторженной либеральной прессы, удовольствие вальсировать до утра обошлось гостям от 400 до 1200 евро (то есть на уровне стипендии за все годы обучения или двухлетней пенсии выше средней — за одну светскую тусовку). На эту сумму без ограничений поили австрийским пивом, коллекционными австрийскими винами, французским коньяком и российской водкой в экспортном исполнении. «Новые русские», разбогатевшие чиновники, дутые звезды телевидения и масскульта были свои, доморощенные — от Аркадия Вайнера, забывшего девиз придуманного им героя Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме!», до бывшего министра Александра Починка, которому теперь не надо постоянно фантазировать, как растет жизненный уровень россиян, а можно демонстративно пировать во время чумы с молодой женой. Отборную публику было трудно порадовать, и удивленные акулы (или пираньи?) пера, допущенные до барского стола, слышали: «А меню, как в прошлом году! А филе в самой Вене мы ели получше!». Ну а вальс, он и в Африке вальс. Попировали, повальсировали, разъехались задолго до утра — им ведь главное не потанцевать, а засветиться, самоутвердиться, продемонстрировать приобщенность к «элите» в униженной бедностью России.

     Выдающийся русский мыслитель Иван Ильин был убежден: «Судьбы государств определяются качеством ведущего слоя… Такова судьба всех народов: они расплачиваются унижением и страданиями за недостатки ведущего слоя». Недостатки нынешнего ведущего слоя — вопиющие и губительные для деградирующего вместе с правящим классом народа России. Про нынешнюю элиту на «круглом столе», который, как всегда, без представителей коммунистической оппозиции и ученых социалистической ориентации провела «Литературная газета», прозвучала такая уничижительная критика, которую и на съездах КПРФ не услышишь. Например, эксперт политической кормушки под названием Горбачев-фонд Валерий Соловей сразу определил три качества российской элиты: «экзистенциальная чуждость России и русскости, асоциальность, неактуальность (понимая под этим в широком смысле несоответствие стратегическим вызовам, стоящим перед страной)». Уж Соловей-то, работающий под началом экзистенциального пустозвона, знает, о чем говорит и кого характеризует, но все-таки уточним и переведем на язык родных осин соловьиный наукообразный язык: элиту характеризует крайняя, до потери всяких иллюзий, разочарованность в русском народе, ненависть к России, неспособность руководить страной, терпящей катастрофу. Зато посорить деньгами, повальсировать напротив Кремля, покрасоваться перед телекамерами — хлебом не корми. Впрочем, и поговорки-то русские замшелостью отдают: какой хлеб, когда филе венское с икрой уже не лезут! Прав философ Ильин: народ расплачивается унижением и страданием, но в массе своей сегодня терпит и поощрят такой правящий слой.

     Депутат Госдумы от фракции ЛДПР Митрофанов рассуждает в телеочерке о «золотой молодежи» по НТВ: «Из них формируется мыслящий класс России». Ну, может быть, из Ксении Собчак, которой «надоело сдерживаться как дочке мэра», и сына Лившица, который заявляет, что учится в Англии и «вообще-то я самостоятельный, но финансово завишу от родителей», уродливо вырастает правящий паразитический класс, но мыслящий!... Такого даже Пушкин и Лермонтов про своих Онегина и Печорина не говорили, а уж те поумнее и поинтереснее обрисованы, чем показаны нынешние прожигатели жизни в ночном клубе, где бутылка шампанского стоит 1000 долларов. К этой тусовке, где давно замечен сын президента Армении Кочаряна, добавился недавний мэр Батуми — сын сбежавшего «аджарского льва» Абашидзе.

     Да, еще круче подрастает «элита», чем бездарные и наглые отцы-политиканы, разрушители и хапуги, но телезрители, не заработавшие честным трудом и на один вечер в такой компании, похоже, будут и за них скоро голосовать, как за самого Митрофанова. Каждый народ заслуживает своим поведением и самосознанием качество того класса, который им управляет.

     День Победы, омраченный невообразимым взрывом (год назад бомбу заложили?!) в Чечне. Всероссийская минута молчания. Скорбная и возвышенная музыка. Трагический голос советского теледиктора Кириллова, поданный с каким-то спецэффектом звучания, как из бочки или с того света. Идет напыщенный текст о Солдате-победителе, и вдруг в медовую бочку славословия вливается ложка либерального дегтя: «Твои родные и близкие сидели в сталинских лагерях, а ты освобождал узников концлагерей…». И называются как раз те два лагеря, которые освобождали американцы! Но даже не в этой неграмотности или сознательной подлости дело, а в самой чудовищности антиисторического подхода. Сразу вспыхивает вопрос: что, у всех точно названных 26 миллионов и скольких-то сотен тысяч погибших близкие сидели?! Текст-то обращен к их собирательному образу, ко всем жертвам и победителям фашизма. Выходит, воевали и погибали одни дети «врагов народа» и «Дети Арбата»? Полный бред! Ведь если посмотреть на судьбы тех, кто упомянут на этой полосе — от моего старшего брата Николая Боброва до русокосого солдата Юлии Друниной, от Александра Матросова до Николая Майорова, — то никакой общей сталинской зоны за их плечами, всплывающей из официозного текста, не просматривается.

     В том-то и величие, и обыденность подвига, не упоминающегося в тексте советского народа, что родную державу и враждебную Европу спасали в основном лучшие дети безвестных рабочих, крестьян, интеллигентов, честно делавших свое дело и не попавших ни в привилегированные, ни в лагерные списки. Были на фронте дети заключенных? Конечно, ведь шла общенародная война — даже сыновья Сталина и Хрущева воевали! Но добавлять к символическому портрету Победителя такой обязательный биографический штрих — значит, совсем помешаться на идеях «Мемориала» или поставить перед собой задачу осквернять убогими штампами любой мемориал и Вечный огонь…

     «Когда я пройду по дорогам партизанских краев, изучу все документы и узнаю, что каждый третий пскович погиб, то мне еще горше и обиднее станет за мою землю». А каково было бы услышать автору этих строк солдату и писателю Ивану Васильеву, что другая треть по крайней мере сидела в лагерях. Так выходит из этого спекулятивного текста, безвестный сочинитель которого и в святую минуту молчания, в минуту скорби и гордости, умудрился исподтишка вкрапить секунду политиканства и гадости. Поразительная способность нынешних идеологов и их творческой обслуги!

     Миром движут идеи, как ни пытался бы нам внушить президент, что вместо национальной идеи годится суррогат комфортности или конкурентоспособности. Даже любимец русских либералов Петр Струве повторял: «Государственная мощь невозможна без осуществления национальной идеи». Сегодня стали поговаривать, что в многонациональной России нужна «наднациональная идея». Но нация, в современном понимании, о чем свидетельствует даже название ООН, — не национальность, а спаянное общей культурой, историей, трудом и идеей государственное сообщество. У многонациональных США такая идея есть: в бесконечно разнообразном мире приемлемо и одобряемо только то, что идет на благо американскому доллару и пониманию демократии. В России западники эту идею одобряют, а Владимир Познер с завидным упорством пропагандирует на Первом канале.

     В майской программе «Времена» он в заключение и вопреки всем выступавшим прямо воспел американскую демократию, поставив ей в заслугу даже пытки в иракской тюрьме: да, мол, зверствовали янки, но ведь показали это на весь мир и публично извинились! О, как это не похоже это угодничание (не смейте высокомерно осуждать США, коллеги!) на многолетнее освещение событий в Чечне! Учитесь у Познера, противники национальной идеи…

     Небезызвестный Марк Дейч, с которым мне довелось в молодости работать в газете «Литературная Россия» (это ли не говорит о широте советских литературных органов? — какой ненавистник русской литературы вскармливался под крылом ответственного секретаря Наума Лейкина!), в передаче Соловьева «К барьеру» пытался с помощью ведущего и секундантов в лице актеров и журналистов внушить мысль, что либералом в России может быть только… еврей. Почему? Передача с явным расистским душком (принялись обсасывать национальность и состав крови, уверять, что чистокровных русских не осталось) свелась не к идейному спору, а к выяснению вопроса, который задал Зиновий Высоковский одесситу Александру Ципко — автору книги «Россию пора доверить русским»: «Почему пора и почему русским, если у вас дедушка — латыш?». Это уже верх расистского хамства, возможного только на НТВ. Ципко с улыбочкой утерся, но смотреть на этот шабаш было противно. Однако, даже не в расистском запашке дело, а в самой идеологии. «Потомок марксистов» Дейч, как его представили, заявил, что он ставит полный знак равенства между сталинской и гитлеровской идеологией. И никому в голову не пришло задать простой вопрос: если бы победила нацистская идеология, стоял бы «потомок марксистов» здесь, у барьера, а не у стенки, сидели бы в студии благополучные единокровные либералы? Вернее, попытался вякнуть нечто похожее историк Соловей, но ему вообще не дали пропеть руладу, полуоднофамилец — ведущий Соловьев, как всегда нагло, заглушил голос разума. Последний вообще часто молчит на ТВ в угоду топорной пропаганде западных ценностей.

     Некто Юрий Безелянский, беллетрист и составитель календарей, который был представлен НТВ как историк, и тут брюзжал, выражая недовольство: «День 9 мая отмечается по волевому решению Сталина. Весь мир празднует 8 мая, но он ведь — Сталин!». Полный идиотизм! Вот как вспоминает не описатель, а творец истории маршал Г.К. Жуков: «Как мы условились заранее, в 23 часа 45 минут Теддер, Спаатс и Далатр де Тассиньи, представители от союзного командования, А.Я. Вышинский, К.Ф. Телегин, В.Д. Соколовский и другие собрались у меня в кабинете, находившемся рядом с залом, где должно было состояться подписание немцами акта безоговорочной капитуляции. Ровно в 24 часа мы вошли в зал». Далее маршал Победы описывает появление представителей немецкого командования, подавленность и недобрый взгляд генерала-фельдмаршала Кейтеля, уронившего монокль. Всю обстановку — поминутно, до мелочей.

     «В 0 часов 43 минуты 9 мая (выделено мной. — А.Б.) подписание акта безоговорочной капитуляции было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть зал».

     Как бы предложить «покинуть зал» и телеэкран этим нескончаемым «историкам», которые несут отсебятину, разоблачают и корректируют, не читая элементарных документов и серьезных книг? Метод работы их прост и подл одновременно. Тот же Юрий Безелянский в своей книге «Огненный век», выпущенной в серьезном вроде бы издательстве «Пашков дом», освещает литературные даты таким странным образом:

     — 4 марта 1935 года родился Станислав Рассадин, критик с острым пером: «Вся история советской литературы, — считает он, — кладбище нереализованных обещаний, погост недоносков».

     Так и хочется воскликнуть: «Вся?!». Но ведь мы ведем историю советской литературы от Горького, Блока, Есенина, Алексея Толстого до… Каждый назовет свои фамилии писателей, реализовавших себя и выполнивших обещания. Я назову, например, Валентина Распутина и Николая Рубцова, а Рассадин — Фазиля Искандера и Олега Чухонцева. Оба его избранника не то что органично вписываются в советскую литературу, но и абсолютно немыслимы без нее. Как много потеряли они сегодня в глазах и на слуху молодого неромантичного поколения, не ищущего в произведениях иронических аллюзий и образных иносказаний! Или у Рассадина и эти его любимцы попали на погост недоносков, уж коли вся советская литература — кладбище?

     Ну а сразу после «Минуты молчания», после репортажей из Грозного, некто Колпаков, переведенный в Москву из Минска за рьяное оплевывание президента Лукашенко и любовное освещение безобразий оппозиции, задал по НТВ в 19 часов странный вопрос: «Праздновать Победу, получается, еще не время?». Значит, 9 мая 1945 года, когда шли бои под Прагой, а в лесах и горах Прибалтики и Украины сопротивлялись банды пособников фашистов, было самое время, а сегодня что же, торжествует другая идеология? Наверное, доля истины в этом есть: тогда было трудно, но путь к Победе, воля правителей и помыслы освобожденного народа были ясны и благотворны. Ныне не знаешь, откуда и от кого ждать удара при попустительстве предателей и бездарности властей.

     Что и требовалось доказать: лучший продукт «фабрики звезд» — Юлия Савичева, несмотря на все потуги и финансовые вливания, а также на кривляния крашеного Малахова в студии и заклинания развязных закадровых ведущих: «Браво, Юля!», с треском провалилась, выступила жалко, на уровне всего этого раскрученного, но искусственного проекта: заняла 11-е место на конкурсе «Евровидения-2004». Конечно, не такой провал, как у Аллы Пугачевой в свое время, но тут надо благодарить братскую Беларусь: братья-славяне пожалели девушку с блеющим слабеньким голосом и дали ей 12 баллов. «Ну, Белоруссия, выручай!» — заклинали ведущие на том самом канале, где эту братскую страну полоскают за верность и тягу к России. А тут, когда деньгами пахнет (ведь все эти ведущие, участники, продюсеры и прочая обслуга сытно кормятся от подобных шоу-проектов!), в ноги поклонились братьям-славянам, и те не подвели. Без высшего балла Беларуси и высокого балла норовистой Украины девушка со срывающимся голоском и без всякого сценического образа вообще попала бы в нижнюю часть списка.

     Первое место заняла Руслана из Украины с ее неистовыми половецкими плясками, а второе — представитель Сербии и Черногории Желко Йоксимович с мелодичной этнобалладой — жанром, который у нас, в стране с глубочайшими фольклорными традициями, вытеснен тупой попсой. Вот такой подарок получился к майскому празднику Славянской письменности и культуры. Ну и урок, конечно, с наглядным напоминанием: есть еще славянская взаимовыручка! Ведь и зрители России поставили Руслану на первое место, значит, не до конца обалдели от Первого канала, где они смотрят, переживают и голосуют за участников этой коммерческой фабрики бездарей!

     Правда, по слухам, Руслане позвонил вице-премьер, поздравил с неожиданным успехом, но тут же в чисто украинском духе посетовал, что грошей на проведение «Евровидения-2005» нема: мол, пусть победительница, заслужившая для Украины престижнейший конкурс, который мечтают принять даже крошеные страны, расхлебывает победу сама. Руслана, пробивавшаяся лично, без всяких дурацких фабрик и чумовых средств, готова и на это. Правнучка Тараса дала прикурить и туркам, и ляхам, и безродным москалям, которые думали, что надо только вбухать нечистые деньги, выписать негритянский балет из Франции, устроить прием во дворце, нарисовать веснушки, и вот она — победа с отмытыми бабками. Дудки!

     Но, конечно, эта победа ни о каком торжестве славянской культуры не говорит. Наоборот, вся политика самостийников работает на удушение историзма и духовности.

     Основа любой культуры — язык — становится разменной монетой в оголтелой националистической политике Украины. Нельзя добиваться сохранения мовы путем ущемления или унижения другого языка. Отныне русский язык перестает быть средством эфирного вещания. Об этом мы говорили с писателями и журналистами в русскоязычном Харькове, на фестивале «Мир книги». Многие русские литераторы Харькова благодарны судьбе за то, что можно купить «Литературку» и даже, что меня приятно поразило, «Советскую Россию». Тут еще железный занавес не опустился.

     На книжном фестивале ко мне подошла поэтесса Ирина Полякова, а через некоторое время — ее муж, художник и поэт Владимир Глебов, который учился в Орловском пединституте вместе с Геннадием Зюгановым, но вот попал волею советских судеб в Харьков, женился, остался здесь. Пишет не только картины, но и стихи, порой ироничные, продолжающие традиции Козьмы Пруткова. Вот одно из них, весьма подходящее для хода моих рассуждений об оскудении духовного пространства, когда навязывается лишь один язык. Тогда многие люди перестают вообще владеть человеческим языком и, даже чувствуя красоту, не могут адекватно выразить свои мысли и чувства.

     Уже блеснул последний луч —
     Он все стоял перед закатом
     И, удержать не в силах чувств,
     Восторженно ругался матом.

     Да, подобный интернациональный язык не требует перевода и потому понятен и националисту, и рецидивисту…

     Выступая в Верховной раде, возмущенный коммунист Петр Симоненко был единственным, кто внятно сказал о культурном бедствии, ожидающем Украину в связи с введением лишь одного эфирного языка. Все ломают копья вокруг сиюминутного и примитивно-политиканского, а он, в отличие от многих спасителей незалежности, прекрасно говорящий на подлинной украинской мове, заглянул в суть: «Нынешняя политика в эфире способствует прежде всего распродаже информационного пространства криминальному капиталу. Нынче с телеэкранов и из радиоэфира не сходят низкопробные фильмы на искаженном суржике (суррогате украинского языка. — А.Б.). Своим заявлением руководитель Нацсовета Борис Холод вносит сумятицу и враждебность между народами, населяющими Украину. Согласно исследованиям социологов, более 70 процентов граждан Украины на бытовом уровне общаются по-русски либо на языках национальных меньшинств». Вещание исключительно на мове, зачастую чуждой для пронырливых деятелей СМИ и потому нещадно изуродованной, внесет убогость и сумятицу в восприятие, враждебность по отношению к самому украинскому языку в первую очередь. А теневой и криминальный капитал по-прежнему будет спокойно общаться между собой на русском языке с местечковым или кавказским акцентом и делить информационно-культурный пирог.

     Приезжаю в Киев — весь город заклеен афишами Бори Моисеева, попадаю в Харьков — весь город пестрит афишами Ефима Шифрина с наклеенными пошлыми усиками. Значит, эта агрессивная и антинациональная массовая культура угрозы незалежности не представляет, а вот великая русская литература или театр на языке полтавчанина Гоголя и киевлянина Булгакова — страшная опасность? Но ведь эта пещерная позиция гибельна для своей же нации! Надо печься о хлебе земном и духовном, а не отравлять и не обеднять жизнь людей. Точно написал об этом тот же Владимир Глебов:

     Написала когда-то Яблонская «Хлеб».
     Я подумал: «И мне написать хорошо бы!»
     Но с этюдником был на току я нелеп —
     Ток закрыт, и доска: «Все ушли на ток-шоу».

     Неужели на широй Украине все ушли на ток-шоу того канала, который принадлежит украинцу Рабиновичу?

     Проезд в транспорте постоянно дорожает, подвижной состав изнашивается, вандализм пассажиров угнетает. Когда-то лучшее в мире московское метро тонет в грязи, гремит пустыми бутылками, душит вонью. Интервалы поездов не сокращаются, зато все стены станций и устаревших вагонов залеплены рекламой, процветает повсеместная торговля и неуместная базарная деятельность. Метро деградирует, но ведь надо создать видимость работы и заодно найти «красивый» способ траты и частичного присвоения денег, которых якобы не хватает (так объясняют постоянное повышение платы за проезд). И вот уже с января начали озвучивать составы голосами актеров, которые каждый на свой манер объявляют остановки и делают другие информационные сообщения. Зачем?!

     От этой самодеятельности веет такой безвкусицей и провинциальностью, что окончательно убеждаешься: нет предела бессмыслице и мраку пошлости. Ведь многие преуспевающие руководители «убыточного» Метрополитена не вылезают из зарубежных поездок. Где они встречали такую дикость? Вот метро прославленной Барселоны: все чисто, прохладно в любую жару, четко в организации движения (на табло горит не только время, но и то время, через которое подойдет состав) и прозрачно в донесении информации (ровный голос внятно объявляет остановки, а над каждой дверью загорается название станции и после отправления — название следующей). Все приезжие и многочисленные иностранные туристы легко ориентируются. Вот к чему надо стремиться, а не дурью маяться! Никаких посторонних, а тем более двусмысленных реклам в муниципальном транспорте нет и в помине.

     В московском же метро схему проезда в вагоне теперь не найдешь, потому что в глаза бросаются какие-то дурацкие наклейки и плакатики многочисленных коммерческих реклам. Если бы после их появления снизились цены, повысился бы сервис — это еще можно оправдать, но выгоду получают не пассажиры, а кто-то неведомый, в метро не ездящий. Зато вот теперь по плохому громкоговорителю разносится фамильярное: «Вас приветствует артистка Нина Русланова, народная к тому же!». Ну и приветствуй на своих выступлениях. Ведь даже режиссер в серьезной роли уберет эту приблатненную интонацию. Зачем нам слушать придыхание Людмилы Гурченко или сталь в голосе Веры Алентовой, если мы в давке едем по делам, если командированный и редкий турист пытается получить сквозь помехи и разговоры в полный голос (у нас почему-то так!) элементарную информацию? Ведь ребенку понятно: актер — это роль, образ, эмоциональная маска, а здесь нужна бесстрастная информация — и только! Нет, выпендриваются, вызывают то смешки, то раздражение на пустом месте и, наверное, страшно гордятся своей пошлой придумкой, подчеркивающей еще раз: на наплыв гостей и туристов Москва не рассчитывает. Разве иностранец вникнет в это ненужное манерничание?

     Ну и МПС решило всех окончательно добить своей поездной трансляцией. Садишься в вагон, и начинается пытка: из хриплых динамиков льется блатняк, дешевая попса, невообразимая словесная низость и глупость никому не ведомых исполнителей и групп. Ехал в старинный русский город Великие Луки на фирменном поезде. Ну так поставьте песню о нем, народную балладу этих северо-западных краев, хорошую дорожную песню — эстрадную, бардовскую, остроумный рок, поднимающий настроение, нет, одно и то же: нескончаемый репертуар поселковых дискотек. Стонут безголосые певцы: «Может, «я», может, я тебя, может, «ю», может быть, люблю». Сияет солнце, люди предвкушают новые встречи, впечатления, дары природы, а гнусные голоса навевают тоску и мрак:

     Любовь зарядила
     Дожди в пистолеты,
     Любовь зарядила
     Холодное лето.

     Кто составляет, контролирует, обновляет этот репертуар? Почему так бездарно и пошло используется поездная трансляция, где полезная информация, задушевное общение? Объявили только фамилию начальника поезда. Что ж ты, человек с русской фамилией, не постараешься рассказать с гордостью об этих краях России, обрадовать пассажиров песней, которую детям своим не стыдно поставить?! И ведь этот словесно-песенный мусор безнаказанно вдалбливается в голову миллионам пассажиров. Попробовал выключить радио — так разболтанный переключатель не щелкает, защитить уши и душу не может. А то и пассажир может попасться, которому этот мрак «ндравится», и все тут! Общественная, государственная проблема — кому она в МПС отдана на откуп? Почему молчит общественность? Сплошные вопросы, тонущие во мраке тоннелей и ночей, когда трансляцию, слава Богу, отключают…

     Намерение правительства, а значит, и послушной Думы лишить ветеранов, пенсионеров, других честных и заслуженных людей всех льгот было столь наглым и поспешным, что наплевали и на 1 мая, когда, по уверению самодовольных лидеров профсоюзов Шмакова и Исаева, они выводят трудящихся на борьбу за свои права, и на святой праздник 9 мая, когда от руководителей всех рангов слышатся лицемерные славословия в адрес тех, кого они собираются обездолить. Все нравственные тормоза высшему чиновничеству, обеспечившему себе незаслуженно высокое жалованье (президент пожаловал!) и такие льготы, которые прежней номенклатуре и присниться не могли, окончательно отказали, а страх перед гневом народа улетучился. Все это — еще один верный признак создания под разговоры о демократии авторитарного государства бонапартистского типа.

     В Бородинском сражении с русской стороны были убиты 3 генерала, а ранены 12, у французов это соотношение было в три раза больше: убиты 9 генералов, а ранены 30. Это не потому, что французские генералы рвались в самую гущу боя, напротив, все восторгались храбростью молодых русских генералов — Тучкова, Раевского, Кутайсова, которые бились на передовой плечом к плечу с рядовыми солдатами, а потому что во французской армии было неимоверно много генералов, как в сегодняшней российской например. Диктатор Наполеон раздавал высокие звания направо и налево, чтобы укрепить личную власть. И на время ему это удалось. До столкновения с русской стихией, образно говоря. Сегодня она окончательно измельчала, скисла и способна только на легкий ропот. Заслышав его, гарант конституции перед телекамерами начал демонстрировать отечественную заботу, повторять: «Надо сделать все, чтобы ветеранам не стало хуже. Правительство должно исходить из этого: только, чтобы хуже не стало…». Это было и смешно, и страшновато слушать: неужели президент Путин совершенно не знает, не чувствует той страны, которую возглавляет?!

     В России, а особенно в уродливой постсоветской России, есть только два незыблемых правила, позволяющих не ухудшить положение человека, не способного по возрасту или совестливости урвать что-то от общего, но приватизированного богатства: 1 — защитить его накопления, льготы, компенсации от капризов инфляции, дефолтов и реформ; 2 — хоть как-то оградить от произвола и некомпетентности чиновников, от соприкосновения с бюрократической машиной. Оба эти принципа собираются демонстративно нарушить. Что такое 250 или даже 500 рублей добавки, которые надо еще получить (лишают-то у нас мгновенно!), когда единый проездной билет в Москве уже стоит 700 рублей…

     Похоже, что эти азбучные истины совершенно неведомы президенту и его рати. Оно и понятно: они живут в другом мире, по иным законам. Например, больше половины россиян уже забыли про такую роскошь, как поездка на отдых и лечение во время отпуска: нет денег! А губернаторы, депутаты и политические лидеры закупают туры на лайнер, который поплывет на Олимпийские игры в Грецию. Каюта на нем стоит 26.000 евро — почти миллион рублей, или 40 лет пенсионного обеспечения по максимуму — 2000 рублей в месяц! У борца за народное счастье Геннадия Райкова телекорреспондент спрашивает: «Откуда такие деньги?» — лидер Народной партии даже растерялся. А тут СМИ сообщили, что в Санкт-Петербурге взяли главу банды киллеров Маклауда или Олега Маковоза, уроженца Иркутской области, кандидата в депутаты Госдумы по… федеральному списку Народной партии, за которым, как утверждают питерские оперативники, — десятки трупов. Ну и Фонд поддержки гуманитарных программ он возглавлял, а чем плоха гуманитарная программа Олимпиады, например? Воистину жизнь, как и месяцеслов, полна совпадений и параллелей…

     Один из лидеров фронтового поколения, несгибаемый политрук Борис Слуцкий в своей жесткой манере предложил от имени павших поэтов тост за нас, живущих:

     За то, что не испортили
     Ни песню мы, ни стих,
     Давайте выпьем, мертвые,
     За здравие живых.

     Да, они все — не испортили, но в отсвете майских праздников избирательная память, особенно на ТВ, удручает. Накануне Дня Победы прошла по каналу «Культура» передача о самом Слуцком «Нескончаемые споры», посвященная 85-летию поэта. Юбилей Булата Окуджавы 9 мая был широко отмечен по всем каналам, зато на следующий день, 10 мая, никто не вспомнил о 80-летнем юбилее его легендарной ровесницы, любимицы миллионов читателей — Юлии Друниной. Тот же канал «Культура» повторял 10 мая огромную передачу со стихами Лидии Чуковской, посвященными мужу Матвею Бронштейну. Замысел благороден, но почему в этот день не дать антологические стихи Друниной о войне, о своем поколении, о ее мужьях — поэте Николае Старшинове и режиссере Алексее Каплере: их ведь столько снимали?! Или не устроила трагическая судьба бескомпромиссной Юлии Владимировны, добровольно ушедшей из жизни после августовского антисоветского переворота?

     «Это не случайная вспышка отчаяния, — пишет Николай Старшинов в книге воспоминаний. — Все было предусмотрено и продумано до мелочей. Она написала едва ли не десять писем: дочери, внучке, зятю, подруге Виолетте (вдове поэта Сергея Орлова. — А.Б.), редактору своей новой рукописи, в милицию, в Союз писателей. В письмах никого ни в чем не винила…». Да, конкретных виновных вроде нет, ну а эпоха, исторические вывихи и нравы — внушают нам — всегда неподсудны. И все-таки поэт в предсмертных строчках, обращенных к лирическому герою с глазами, «как у инока», назвала главную причину. И она стала словно бы нашей общей виной — особенно для тех, кто чувствует время столь же остро и совестливо, как Юлия Друнина:

     Ухожу, нету сил.
     Лишь издали
     (Все ж крещеная!)
     Помолюсь
     За таких вот, как вы, —
     За избранных
     Удержать над обрывом Русь.

     Но боюсь, что и вы бессильны.
     Потому выбираю смерть.
     Как летит под откос Россия,
     Не могу, не хочу смотреть!

     Конечно, незаметно прошел и 85-летний юбилей одного из ярчайших представителей фронтовой плеяды Николая Майорова, который родился в рабочем городе Иванове 20 мая 1924 года. Да, он погиб совсем молодым, не успел стать признанным классиком и героем телесъемок, но нет ни одной книги или диссертации о фронтовой поэзии, где не цитировались бы его хрестоматийные строки:

     Мы были высоки, русоволосы.
     Вы в книгах прочитаете, как миф,
     О людях, что ушли не долюбив,
     Не докурив последней папиросы.

     Сам Николай Майоров как раз и ушел, не докурив и не долюбив. В той же передаче о Слуцком критик Андрей Турков перечисляет лучших погибших поэтов, называет места их гибели, а завершает тираду так: «Павел Коган погиб под Новороссийском, где-то сгинул Николай Майоров». Но ведь он лично писал предисловие в книжке Майорова «Мы были высоки, русоволосы» и знает, что Николай погиб во время наступления советских войск не где-то, а в Смоленской области 8 февраля 1942 года. В день гибели Пушкина!

     В эти майские дни с их попранной мечтой и бесконечной маятой, на рубеже года 60-летия Великой Победы, мы должны не только помянуть ее бесстрашных, русоволосых солдат и поэтов, но и поклясться им не пожалеть сил, чтобы все-таки «удержать над обрывом Русь».

  Александр БОБРОВ